Большая луковица — Дневник Святослава Логинова — LiveJournal
Святослав ЛОГИНОВ
БОЛЬШАЯ ЛУКОВИЦА.
Стою в очереди в овощной ларёк. Бабулька передо мной долго и старательно набирает стандартный набор: вилок капусты, побелей, но небольшенький, пару морковочек, свеколки три штучки, какие поаккуратнее, пучок зелени. И лучка, полкило, помельче.
— Где я вам всем помельче наберу? – ворчит продавщица, роясь в ящике с репчатым луком.
Наконец подходит моя очередь.
— Репчатого лука килограмма три. Если можно – покрупнее.
Продавщица удивлена, совсем как незабвенный печник Твардовского. «То есть, как это нельзя? То есть, вот как даже можно!» Все самые лучшие луковицы попадают ко мне в авоську.
Можно понять продавщицу: покупатели с редкостным единодушием требуют мелкого лука. Можно понять и бабушку: в супчик полукилограммовую луковицу не кинешь; нужна маленькая. Все рады: пришёл дурак, купил самый крупный лук… вот влетит ему дома за такую покупку!
Между тем, крупные луковицы требуют не только случайные, ничего не понимающие покупатели, но и те, кто знают, что делают.
Репчатый лук культура своеобычная, требуется постоянно, но в небольших количествах. Вот и просит народ мелкого лука, а в журналах и радиопередачах в рубриках «Полезные советы» регулярно рассказывается, как подольше сохранить початую луковицу. Честно говоря, я этого не понимаю, зачем её хранить? Взять и съесть, да и дело с концом.
Съесть луковицу можно по-разному. Например, вот так: «Буратино вонзил голодные зубы в луковицу и съел её, хрустя и причмокивая». Конечно, чтобы есть лук таким образом, надо быть насквозь деревянным. Луковый дух шибает в нос, и только очень голодный и неприхотливый человек осмелиться вонзить зубы в луковицу вторично. А вот лук со ржаным хлебом и солью – совсем иное дело! Воспоминание раннего детства: бабушка выдаёт нам с братом по ломтю хлеба, затем разрезает пополам луковицу, круто солит срез и тоже вручает нам. А мы, «хрустя и причмокивая», наперегонки лупим это яство. Кто первый съест, тот и Буратино.
Оно, конечно, даже подсоленный лук штука жгучая, а от пожирателя луковиц благоухает нестерпимо, но зато мы с братом знать не знали, что такое простуда или грипп.
И всё же, взрослый человек, которому надо выходить из дома и общаться с другими людьми, сырой лук жевать не станет.
Лук варёный – штука мерзотная. Недаром луковичку кладут в кастрюлю целиком, а потом вынимают и выбрасывают. Есть, конечно, любители и варёного лука, но они в подавляющем меньшинстве.
Ещё существует жареный лук, и большинство едоков утверждает, что любит его. «Картошечка, да с жареным лучком – прелесть!» — услышать такое можно часто, но почему-то никто не торопится нажарить себе полную сковороду лука и упиваться любимым блюдом. И дело не в том, что лук трудно чистить и резать, просто если взять лука много, то, попав на сковороду, он немедленно выделит сок, и вместо жареного лука мы получим тушёный. А жарить большое количество лука малыми порциями – занятие для сильных духом. Нет, если бы я был любителем жареного лука, я бы что-нибудь придумал, но я его на дух не переношу, так что выкручивайтесь сами.
И куда, в таком случае, девать купленные луковые репки?
Прежде всего, из крупного лука можно приготовить салат. Берём пару больших луковиц, чистим, нарезаем полукольцами…
Ага, разогнался! Как известно, «кто его раздевает, тот слёзы проливает». Вот так вот, взяли и нарезали полукольцами полкило лука… «Ищи дурака», — как советовали всё тому же незабвенному Буратино.
Существует немало способов, как уменьшить слезоточивое действие луковых фитонцидов. Лук режут при зажженных свечах, цепляют на нос бельевую прищепку, зажимают в углах рта две спички. Кое-кто и респиратор не ленится надеть. Что касается меня, то я полагаю наилучшими два способа. Прежде всего, нож должен быть острым. Тупой нож не столько режет, сколько давит лук, и фитонцидов при этом выделяется столько, что и противогаз не спасёт. Кроме того, нож следует регулярно смачивать холодной водой. Поставьте рядом с рабочим местом банку с водой и каждые полминуты обмакивайте туда лезвие. Полностью избавиться от слезоточивого запаха не удастся, но положительный эффект несомненен.
Вот теперь, режем лук полукольцами. Затем его надо распушить, чтобы каждая луковая полоска была отдельно, сложить в мисочку, добавить немного уксуса и залить крутым кипятком, чтобы весь лук был покрыт горячей водой. Через пару минут горячую воду сливаем, шпаренный лук промываем холодной водой, солим, добавляем чуток постного масла и, если угодно, щепотку молотого чёрного перца. Перемешиваем и выкладываем в салатник.
Кушать подано! Великолепная добавка к любым мясным блюдам; особо рекомендую к шашлыку по-карски (это тот, что с гарниром из отварного риса).
Шпаренный лук сохраняет вкус и твердость лука свежего, но жгучесть исчезает напрочь, а от человека, поевшего лукового салата, луком не пахнет. Все достоинства и никаких недостатков. Поэтому со шпаренным луком делают различные праздничные салаты. Рецепт их примерно одинаков и все они делаются с рисом и морепродуктами.
Салаты с морепродуктами
Лук для этих салатов нарезается помельче, то есть, полукольца рассекаются на пять, а то и шесть частей. Затем лук шпарится с уксусом. Не страшно, если рука дрогнет, и на лук попадёт больше уксуса, чем хотелось; излишек будет смыт холодной водой. Промытый лук смешивается с отварным рисом, которого по объёму берётся примерно столько же, что и лука. И столько же берётся морепродуктов. Рыбу горячего копчения отделяем от костей и разламываем на небольшие кусочки (рыба, вообще, не любит, чтобы её резали). Крабовые палочки режем, как придётся, кальмары или морской коктейль после минутного отваривания в солёной воде с перцем и лаврушкой также режем небольшими кубиками. А мясо креветок, если креветки были мелкими, можно и не резать, а класть целиком. Как видим, на одинаковой основе можно получить довольно большое разнообразие салатов. Из обязательных ингредиентов упомянем отварное яйцо, а из желательных консервированную кукурузу и оливки без косточек. Салат заправляется смесью майонеза и сметаны, выкладывается в салатницу и всячески украшается. Гости непременно берут попробовать этого салата и хвалят повара. На следующий день хозяева спешно доедают лишек заправленного салата, а то и выбрасывают его.
А попробуйте-ка тот же самый салат приготовить в будний день, для себя любимых, и скушать в кругу семьи без шума и праздничных тостов! Это будет гораздо вкуснее; получите массу удовольствия!
Впрочем, что это мы всё о салатах? Настоящий обед это прежде всего, суп, а в суп, как известно, кидают маленькую луковку.
Так-то оно так, да не всегда. Ведь существует ещё великое разнообразие луковых супов.
Луковая похлёбка.
Для традиционной русской кухни блюдо это не очень характерно. Оно пришло к нам из Франции, причём достаточно поздно, поскольку на родине считается простонародным, а в области кулинарии Франция экспортирует всяческие изыски. Так оно случилось и сейчас. В интернете можно найти множество небывалых и сложно приготовляемых луковых супов, на всевозможных бульонах, со сливками и на молоке, с добавлением коньяка и соуса тобаско. Сразу замечу, что все эти замечательные рецепты описывают приготовление супа, но не похлёбки, которую должна отличать простота приготовления.
С другой стороны, весьма распространены рецептики, отличающиеся кулинарной пошлостью: «Возьмите плавленый сырок с луком, распустите его в кипятке и хлебайте на здоровье…»
Могу сказать одно: Во времена Карла Великого не было плавленых сырков и, тем более, не было соуса тобаско. А луковая похлёбка была. Вот о той луковой похлёбке и речь. Рецепт мне сообщили во Франции, в самой, что ни на есть французской глубинке.
Возьмите 3-4 самых больших луковицы, нарежьте их полукольцами и киньте в два литра кипящей воды. Кипятите на медленном огне при закрытой крышке, пока лук не изменит цвет (обычно на это уходит минут сорок час). Когда варево приобретёт золотистый оттенок, посолите, добавьте пряности (пяток крупно растолчённых перчин и щепотку тёртого мускатного ореха). Влейте полстакана белого вина (сухого или столового) и снимите с огня. В глубокую тарелку положите несколько гренок (не поджаренных гренков, а именно гренок, какие кладутся в гороховый суп), натрите поверх гренок сколько прилучится самого твёрдого сыра и залейте горячим луковым варевом.
Всё, похлёбка готова. Сыр расплавится от горячего и будет тянуться тонкими нитями, гренки, если немедленно начать есть, не успеют размокнуть и будут в серёдке аппетитно похрустывать. Что касается вкуса самой похлёбки, его описывать бесполезно надо попробовать самому, и тогда его уже не спутаешь ни с чем. Скажу одно: ничего общего с тошнотворным вкусом варёного лука.
Если вы готовите для детей, то можно не вливать вино, вкус всё равно будет превосходным. Не любите пряности обойдёмся без них. В конце концов, перец и мускатный орех клались в похлёбку императору Карлу, а простые франки хлебали безо всяких перцев и были премного довольны. Нельзя обойтись только без лука, гренок и сыра. Ещё нужна большая ложка и вместительный желудок… потому что вкусно.
Непременное добавление: лук, также как и свежая капуста, совершенно не коммутирует с лавровым листом. Чтобы примирить антагонистов требуется очень много мяса, во всех остальных случаях даже один лавровый листик испортит всё блюдо своим слишком резким запахом и горьковатым привкусом. Для того ли избавлялись от луковой горечи, чтобы заменить её на неживую горечь лаврового листа? Так что, если встретите в рецепте лукового супа фразу: «Положить лавровый лист», отнеситесь к этому предложению со всем возможным скепсисом.
Теперь переходим ко вторым блюдам, требующим много лука. Это мясо в луковом соусе, почки по-русски и рыба под маринадом по-гречески.
Мясо в луковом соусе
Начнём с мяса. Для этого дела лучше всего подходит замороженная бескостная говядина. Обычно туда идёт подбедёрок; костей там и вправду нет, но само мясо жёсткое до предела, замучаешься готовить. Поэтому хозяйки не больно любят такую говядину, хотя в нём совсем нет жира. К тому же, мясо в подбедёрке самое вкусное, если, конечно, сможешь его разжевать. А чтобы оно легко поддавалось самым старческим зубам, делаем следующее… Нарезаем мясо на порционные куски. Получаются они не одинаковые, но мы же не в ресторане, где недовес в два грамма жестоко карается. Готовим для себя, а себе любимому простим. Куски отбиваем, как следует, чтобы их можно было свернуть в рулетики. Отбитый кусок солим, перчим, кладём на него кусочек чеснока и крошечный обломочек лаврового листа (вот он, тот единственный случай, когда в блюдо с луком попадает лаврушка!). Посыпаем горчичным порошком или смазываем готовой горчицей. Сворачиваем рулетик. Некоторые связывают его ниткой, которую потом приходится снимать, но я этого не делаю. Если мясо отбито достаточно сильно, рулет не развернётся.
Лук режем помельче, чем в похлёбку, но покрупней, чем в рыбный салат полукольца большой луковицы рассекаются на три-четыре части. Кладём нарезанный лук в самую большую латку, так, чтобы он покрывал дно сантиметра на три. Лук надо слегка присолить, можно также добавить щепоть молотого мускатного ореха, чуточку резаной или сушёной петрушки… да, пожалуй, и всё. Главное, не добавлять никакого жира и ни капли воды! В эпоху ожирения и панического ужаса перед холестериновыми бляшками, чрезвычайно приятно, что мясо в луке готовится без единой капли жира.
Рулетики плотно укладываем поверх лука, закрываем латку крышкой и ставим на самый маленький огонь. Через некоторое время лук выделяет массу сока, в котором рулетики тушатся в течение часа. Подавать лучше всего с отварной картошкой, а лук, в котором уже не узнать изначальный продукт, пойдёт в качестве дополнительного гарнира.
Как говорится, дёшево и сердито. Блюдо достаточно трудоёмкое, но по сравнению с другими мясными блюдами, действительно недорогое. А если готовить его на праздник в качестве горячего, то видим ещё одно положительное качество: мясо в луке можно довольно долго держать на огне и подавать в удобную минуту. Следите только, чтобы лук не подгорел, и если сок в латке начинает убывать, спешно снимайте всё с огня.
Почки по-русски.
Блюдо это известное, и все рецепты начинаются с того, что вам предлагают часами вымачивать почки в воде, отваривать и сливать воду, а кое-кто даже советует вымачивать почки в содовом растворе, а потом потреблять то, что останется. Так вот, не надо этого делать! Всё гораздо проще, быстрее и вкуснее.
Говяжьи, свиные или телячьи почки, не размораживая, разрезаем вдоль, а потом каждую половинку ещё раз вдоль, чтобы было удобно вырезать белую сердцевину. Именно там, в почечном жире проходят мочеточники. Штука это не ядовитая, но, почему-то есть их не хочется. Четвертушки моем холодной водой и нарезаем ломтиками по полсантиметра. Берём сухую чистую сковороду, ставим её на большой огонь. Дверь в кухне закрываем поплотнее, а окно распахиваем, поскольку сейчас начнётся самая неаппетитная часть готовки. Нарезанные почки вываливаем на горячую сковороду. Почки шипят и выделяют много жидкости, вздымается дурно пахнущий пар, Терпим, стоим рядом, помешивая будущее яство.
Основная беда почек неприятный запах, сопровождающий дурно приготовленные кушанья. Обусловлен этот запах производными мочевины, а это вещества сами по себе не летучие, но легко отгоняющиеся с водяным паром. Можно, конечно, как советует большинство поваров, набухать воды и кипятить три часа, пока из почек вместе с запахом не улетучится всё, что там есть ценного. А можно отогнать запах с небольшим количеством собственного сока, как описано здесь.
Когда жидкость почти выкипит, а случится это минут через пять, добавляем на сковороду много мелко наструганного лука (на килограмм почек берём килограмм лука, то есть, три-четыре самых больших луковиц). Попав на сковороду, лук немедленно выделяет массу сока, и вся история повторяется, с тем отличием, что отвратительный запах сменяется изумительным.
Тут важно помнить, что пахучие производные мочевины прекрасно растворяются в жире, и если на сковороде окажется хотя бы немного сала или масла, неважно, животного или растительного, от запаха мы уже не избавимся никогда. Зато когда луковый сок тоже почти выкипит, можно добавить масла и обжарить почки с луком как следует.
Почки с луком основа любого блюда с почками. Их можно положить в кипящий бульон, чтобы приготовить рассольник с почками, можно тушить в сметане, можно просто обжарить на постном масле. Жареные почки никогда не пробовали? Рекомендую.
Впрочем, читателю обещаны почки по-русски. По-русски, это те, что без помидоров и томатной пасты. Помидоры вошли у нас в культуру довольно поздно (в конце XIX века) и в классической русской кухне не встречаются. Зато любимым ингредиентом русской кухни является сметана.
Почки с луком перекладываем в кастрюльку, заливаем горячей водой или бульоном так, чтобы жидкость покрыла почки. Добавляем деревенскую сметану, примерно половину от объёма жидкости. Перемешиваем и ставим на умеренный огонь. Солёные огурцы режем такими же ломтиками, что и почки. Даём покипеть минуты три, добавляем недостающую соль. Перчим. Последней всыпаем мелко порезанную зелень: укроп, петрушку и, вообще, всё, что нравится, по любисток и кинзу включительно.
Подавать лучше всего к отварному картофелю, картофельному пюре или откидному рису. Но можно и к гречке, и к цветной капусте… да хоть бы и к спарже лишь бы самому понравилось.
Рыба под маринадом по-гречески.
В отличие от нас, греки освоили помидор давным-давно, так что греческая кухня без томата немыслима, и маринад у них на основе томатного соуса.
Берём любую, не слишком костистую рыбу… не знаю, какая именно рыба водится в Эгейском и Ионическом морях, но я предпочитаю ту рыбу, что попроще треску, пикшу, хек серебристый, минтай… да хоть бы и путассу. Из пресноводных хороши налим, сом и толстолобик. Рыбу разделываем на небольшие куски, обваливаем в муке с солью и перцем, обжариваем на оливковом масле. Вообще, я больше люблю подсолнечное, но раз уж делаем по-гречески, то и масло должно быть родом из Греции.
Обжаренные куски рыбы укладываем в сотейник, сверху покрываем слоем горячего маринада, затем опять ряд рыбы и маринад. Последний слой маринада желательно сделать потолще. Закрываем крышкой и даём настояться несколько часов. Лучше всего оставить рыбу пропитываться маринадом на ночь. Готовое блюдо едят холодным, хотя, при желании, можно и разогреть.
В большинстве случаев авторы рецептов предлагают делать маринад с небольшим количеством лука или без лука вообще. Причины этого понятны морковь, которой в маринаде много, следует пассировать, а если смешать морковь с большим количеством лука, то он, как нам уже известно, выделит много сока, и овощи начнут не пассероваться а тушиться. Возможно, результат будет съедобен, но это совсем не то, к чему стремились большевики.
Поэтому мы сначала натрём на крупной тёрке морковь и пропассеруем её с небольшим количеством оливкового масла. Затем добавим туда томат-пасту (самая лучшая паста иранская), немного воды, чтобы маринад был не слишком густым, и, когда закипит, всыплем нарезанный лук. Лук режется также, как для мяса в луковом соусе. В кислой среде, а томат штука достаточно кислая, лук не тушится, а сразу маринуется. Кипятим на слабом огне минут пять, добавляем пряности: давленый чёрный перец, молотую гвоздику, различные пряные травы, семя горчицы… можно добавить немного сахара; когда рыба промаринуется, излишняя сладость исчезнет, а маринад приобретёт особую пикантность. Разумеется, солим по вкусу. Всё, маринад готов. Пока укладываем в сотейник рыбу, держим маринад на махоньком огоньке, чтобы он оставался горячим. Памятуя, что вся рыба должна быть покрыта маринадом, готовим его побольше. Не пропадёт. Лука берём примерно столько же, что и моркови, а всё остальное в таких количествах, чтобы вкусно было. Как говорила моя бабушка: «Берём по вкусу и готовим до готовности» универсальный рецепт любого блюда. Главное в приготовлении рыбы по-гречески, не слопать всё, прежде, чем рыба как следует промаринуется.
* * *
А вот десертов на основе лука мне не известно, и сам я такого изготовить не сумел. Засахаривал лук в меду, мариновал с ананасами… нет, луковое благоухание выныривает и портит весь праздник.
Значит, обойдёмся без десерта. Но и приведённых рецептов вполне достаточно, чтобы, подойдя к овощному ларьку, сказать продавцу: «Мне репчатого лука, килограмма три. И, если можно, покрупнее.
Луковица — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Лу́ковица (лат. búlbus) — видоизменённый, обычно подземный побег растений с утолщённым коротким плоским стеблем (донцем) и разросшимися мясистыми либо плёнчатыми бесцветными основаниями листьев (чешуями), запасающими воду и питательные вещества, также служащие органом вегетативного размножения. Плёнчатые луковицы одеты общими плёнчатыми чешуями (лук). Чешуи луковиц образованы цельными листьями, лишёнными хлорофилла (лилия), основаниями ассимилирующих листьев (лук) или сочетанием тех и других (подснежник)[1]. У чешуйчатых, или черепитчатых, луковиц мясистые чешуевидные листья сидят на донце свободно, а наружные чешуи мельче внутренних (лилия). В пазухах чешуй находятся почки, из которых развиваются надземные побеги или дочерние луковицы — детки.
Луковицы могут быть однолетними (тюльпан, лук, кандык) и многолетними (нарцисс, амариллис), по способу нарастания — моноподиальными (возобновление идёт из верхушечной почки, а цветоносные побеги образуются из пазушных почек, например, у нарцисса, подснежника), и симподиальными (цветоносный побег развивается из верхушечной почки, а возобновление происходит из пазушной, например, у тюльпана, рябчика, лука). Если в рост трогаются две или несколько почек, луковица ветвится, образуя детки. У сложных луковиц (чеснок) в пазухе каждой чешуи формируется несколько луковиц-деток (так называемых
Луковица характерна для луковых, многих лилейных (тюльпан, гиацинт, лилия), амариллисовых (подснежник, нарцисс).
Служит для вегетативного возобновления растений. Весной цветочная почка и зародыши листьев развиваются в цветущее растение, пользуясь запасом воды и питательных веществ, накопленным в мясистых листьях луковицы. Когда цветок отомрёт, листья продолжают жить и производить питательные вещества, которые переносятся к основанию листьев. Они разбухают и превращаются в новые луковицы. Пазушные почки могут развиться в дочерние луковицы, которые, отделившись, дают начало новым растениям [2].
Растения с характерным специализированным органом — луковицей называются луковичные растения. Луковичные широко представлены среди однодольных в семействах Лилейные, Амариллисовые, Ирисовые; среди двудольных встречаются реже, только в некоторых родах (например, Кислица, Сердечник)[3].
У некоторых (вообще очень немногих) растений луковички (лат. bulbilli) образуются и на надземных органах, так, например, у лилии луковиценосной (Lilium bulbiferum) — в пазухах листьев[4].
Существуют другие виды побегов, схожие с луковицей строением и функциями: Клубнелуковица, Псевдобульба.
- Луковица // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб.
- Луковица // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.
- Биологический энциклопедический словарь / Гл. ред. М. С. Гиляров; Редкол.: А. А. Баев, Г. Г. Винберг, Г. А. Заварзин и др. — М.: Сов. энциклопедия, 1986. — С. 332. — 831 с. — 100 000 экз.
- Алферов В.А. Луковичные цветочные растения. — М.: Сельхозгиз, 1956. — 94 с.
- Былов В. Н., Зайцева Е. Н. Выгонка цветочных луковичных растений. Биологические основы / Зайцев Г. Н.. — Наука, 1990. — 240 с.
- Артюшенко З. Т. Луковичные и клубнелуковичные растения для открытого грунта. — М.-Л., 1963.
- Дьяченко А.Д. Луковичные цветочно-декоративные растения открытого грунта. Справочник. — К., 1990.
Когда нечего делать, или самые странные мировые рекорды, в которые весьма сложно поверить
Если вы сейчас подумали, что данная статья будет, к примеру, женщине с самыми длинными волосами или же ногтями, то увы, спешим вас огорчить. Сегодня мы поговорим с вами о самых пыльных страницах в Книге рекордов Гиннеса. Именно на них можно увидеть поистине самые странные рекорды, которые были установлены человеком. Уж неизвестно, что сподвигло этих людей пойти на такое, но факт остается фактом. Итак, давайте погрузимся в мир самых странных рекордов, которые когда-либо были установлены человеком.1. Разбить головой крышку от унитаза и установить рекорд
Человека, который установил этот рекорд, зовут Кевин Шелли, и он персональный тренер из Индианы. Его страсть – боевые искусства, и его рекорд впечатляет, потому что мужчина разбил 46 деревянных крышек от унитаза за 1 минуту своей головой. Кевин сделал это в прямом эфире в Кельне, Германия. Он попытался поставить рекорд до того, как приехал в Кельн. Это было в Италии, но тогда ему удалось сломать всего лишь 44 унитазных крышки. Именно тогда мужчина пообещал, что сделает все, чтобы побить мировой рекорд и попасть в Книгу рекордов Гиннеса. Конечно, после такой экзекуции над своей головой у Шелли начались головные боли, но, по крайней мере, он получил то, что хотел. Теперь его имя находится в Книге рекордов Гиннеса.
2. Самая тяжелая тыква в мире
Существует очень много стран, где ежегодно проходят конкурсы на самую большую тыкву. Множество фермеров слетаются на такие праздники, чтобы показать то, что они вырастили. Огромная оранжевая ягода на фото выше принадлежит Матиасу Валлеминсу, бельгийскому фермеру, который был участником соревнования на чемпионате Европы по гигантским тыквам в Людвигсбурге, Германия. Взвесив ее, судьи получили цифру в 1179,34 кг (2600 фунтов). Прошлый рекорд составлял всего 1053,7 килограмма, и установлен он был одним немцем двумя годами ранее на том же соревновании. Матиас не только попал в Книгу рекордов Гиннеса, но и получил 11 460 долларов.
3. Пронзительный взгляд
Уж не знаем почему, но глядя на ЭТО, невольно испытываешь некое чувство тревоги. Имя женщины, которую вы видите на фотографии выше, Ким Гудман, и она выпучивает глаза так, что становится слегка страшно. Выпучить глазное яблоко у Ким получается на целых 12 мм. В одном из интервью женщина рассказала, что обнаружила свою весьма интересную особенность, когда ее ударили по голове хоккейной клюшкой. Будем надеяться, что с головой после удара ничего страшного, а главное необратимого не произошло.
4. Самая длинная дистанция, которую смог преодолеть горящий человек, привязанный к скачущему коню
Это кажется совершенно жестоким, но верьте или нет, есть один человек, который сделал сей трюк весьма охотно, и все это только для того, чтобы попасть в Книгу рекордов Гиннеса. Имя смельчака – Йозеф Тёдтли, и он тот, кто, находясь привязанным к скачущей лошади, специально себя поджог. Йозеф является профессиональным каскадером, у которого за спиной более 49 кинофильмом с его участием.
5. Самая большая луковица в мире
Многие люди любят лук просто потому, что, давайте посмотрим правде в глаза, он является неотъемлемой частью большинства блюд. Он является незаменимым ингредиентом как в супах, так и в салатах. Кроме всего прочего, он считается одной из вкуснейших закусок под пиво, если луковые кольца хорошенько обжарить во фритюре с сыром. Если бы после съедания этого растения не так ужасно пахло изо рта, то луковицу можно было бы считать по праву королевой всех овощей. На свете существует человек, который просто без ума от лука. Его зовут Тони Гловер. Мужчина вырастил у себя на ферме самый большую луковицу в мире, которая весит 8,16 килограмм (18 фунтов). Тони Гловер по праву удостоился местечка в книге рекордов Гиннеса.
6. Замурчательно
Встречайте Мерлина, котенка из Девона (Великобритания), который обладает особым талантом. Он может мурлыкать громче, чем любая другая домашняя кошка в мире. Владелица этого пушистого комочка, Трейси Вествуд, в одном из интервью говорила, что долгое время подозревала, что талант Мерлина особый и достоин Книги рекордов Гиннеса. Недолго думая, Трейси решила отправиться со своим любимцем на одно соревнование, благодаря которому Мерлин действительно попал в Книгу рекордов Гиннеса. Благодаря специальному устройству, удалось измерить громкость мурлыканье котенка, и в результате получилось 67,8 децибел. Показатель Мерлина превысил предыдущий рекорд, который был установлен в 2011 году, на 0,12 дБ.Кстати, громкость, с которой мурлыкает котенок, можно сравнить с работой кондиционера или же спокойного разговора двух людей.
источник
Если вам понравился пост, пожалуйста, поделитесь ими со своими друзьями! 🙂
Длинный лук — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 29 апреля 2016; проверки требуют 3 правки. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 29 апреля 2016; проверки требуют 3 правки.
Индеец саскуеханнокДлинный лук — один из видов лука, очень длинный (примерно равный высоте человека, который использует его), что позволяет делать достаточно дальние выстрелы. Лук не загнут сильно назад. Его конечности являются относительно узкими, так что они имеют круглое или D-образное сечение.
Длинные луки делались из древесины разных пород во многих культурах, в Европе они датируются от эпохи палеолита, и с бронзового века были сделаны в основном из тиса. Исторический лук был сделан из дерева, но современные длинные луки также могут быть сделаны из современных материалов или путём склеивания различных древесных пород.
Организациями, которые занимаются соревнованиями по стрельбе из лука, были изложены формальные определения для различных классов; многие из определений луков должны исключить некоторые средневековые примеры, материалы и методы использования[1][2]. По данным британского Общества Longbow, английский длинный лук сделан так, что его толщина составляет, по крайней мере, ⅝ (62,5 %) от его ширины, как в викторианских луках, широких у рукояти. В этом отличие от средневекового лука, который имеет толщину от 33 % до 75 % от ширины. Кроме того, викторианский лук не гнется по всей длине, как средневековый лук. Длинные луки использовались для охоты и войны, во многих культурах по всему миру, известным примером является английский длинный лук, во времена средневековья.
Стрелы[править | править код]
Стрелы для длинного лука были относительно стандартизированы, так как производились в массовом порядке (для одной военной кампании требовалось от 400 до 800 тыс. стрел) [3]. Они были довольно тяжелыми (для увеличения их пробивной силы) и весили 60—80 г. Для сравнения, современные спортивные стрелы весят 20 г[3].
Средневековая стрела: 1 — наконечник; 2 — древко; 3 — гусиное оперенье; 4 — выемка для тетивыЛуковица — это… Что такое Луковица?
Лу́ковица (лат. búlbus) — видоизменённый, обычно подземный побег растений с утолщённым коротким плоским стеблем (донцем) и разросшимися мясистыми либо плёнчатыми бесцветными основаниями листьев (чешуями), запасающими воду и питательные вещества, также служащие органом вегетативного размножения. Плёнчатые луковицы одеты общими плёнчатыми чешуями (лук). Чешуи луковиц образованы цельными листьями, лишёнными хлорофилла (лилия), основаниями ассимилирующих листьев (лук) или сочетанием тех и других (подснежник)
Луковицы могут быть однолетними (тюльпан, лук, кандык) и многолетними (нарцисс, амариллис), по способу нарастания — моноподиальными (возобновление идёт из верхушечной почки, а цветоносные побеги образуются из пазушных почек, например, у нарцисса, подснежника), и симподиальными (цветоносный побег развивается из верхушечной почки, а возобновление происходит из пазушной, например, у тюльпана, рябчика, лука). Если в рост трогаются две или несколько почек, луковица ветвится, образуя детки. У сложных луковиц (чеснок) в пазухе каждой чешуи формируется несколько луковиц-деток (так называемых зубков)[1].
Луковица характерна для луковых, многих лилейных (тюльпан, гиацинт, лилия), амариллисовых (подснежник, нарцисс).
Служит для вегетативного возобновления растений. Весной цветочная почка и зародыши листьев развиваются в цветущее растение, пользуясь запасом воды и питательных веществ, накопленным в мясистых листьях луковицы. Когда цветок отомрёт, листья продолжают жить и производить питательные вещества, которые переносятся к основанию листьев. Они разбухают и превращаются в новые луковицы. Пазушные почки могут развиться в дочерние луковицы, которые, отделившись, дают начало новым растениям[2].
Растения с характерным специализированным органом — луковицей называются луковичные растения. Луковичные широко представлены среди однодольных в семействах Лилейные, Амариллисовые, Ирисовые; среди двудольных встречаются реже, только в некоторых родах (например, Кислица, Сердечник)[3].
У некоторых (вообще очень немногих) растений луковички (лат. bulbilli) образуются и на надземных органах, так, например, у лилии луковиценосной (
См. также
Примечания
Литература
Ссылки
Предложения со словосочетанием БОЛЬШАЯ ЛУКОВИЦА
Запечь в духовке 2 большие луковицы. Нашинковать 2 большие луковицы, смешать с маслом. Мелко нарезать одну большую луковицу пожарить её на подсолнечном масле вместе с резаными шампиньонами (300 — 400 г). Две большие луковицы нарезать соломкой и обжарить на подсолнечном масле до золотистого цвета. Две большие луковицы нарезать соломкой и пожарить на подсолнечном масле до золотистого цвета.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: переизбрание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Отрицательное
Измельчить 1 большую луковицу, залить 1 л воды, плотно закрыть крышкой и дать настояться до утра. Филе перемолоть дважды через мясорубку с одной большой луковицей, булочкой, вымоченной в воде. Вам понадобится: 1 большая луковица, 5 картофелин, 3 моркови, маленькая репа или брюква, 100 г капусты, 1 красный перец, растительное масло, лавровый лист. Вам понадобится: 1 большая луковица, 50 г сушёных грибов, 2 моркови, 3 картофелины, растительное масло, 1/3 ст. Вам понадобится: 1 большая луковица, 3 пера лука, свежая зелень, 5 картофелин, 1 банка зелёного горошка, 1 морковь, соль, хлеб. Вам понадобится: 1 большая луковица, 1 кг помидоров, веточки укропа, 3 цветка календулы, соль, перец, зелень петрушки. Вам понадобится: 1 большая луковица, 1 л воды, 100 г молодой крапивы, 1 горсть риса, 1 картофелина, соль, зелень, растительное масло, чёрный хлеб. Две некрупные луковицы дают вам вдвое больше антиоксидантов, чем одна большая луковица одного и того же сорта. Выдать: 10 яиц, 5 больших луковиц, 1/2 фунта масла чухонского. Натереть на тёрке большую луковицу, смешать с гусиным жиром. Вечером 5 больших луковиц очистить, мелко нарезать и залить литром родниковой воды. Туда же отправляем 1 большую луковицу. Луковый суп. 1 большая луковица (более 70 г), 0, 5 л воды, 1 ст. ложка подсолнечного масла, 1 щепоть шалфея. Возьмите большую луковицу, встаньте лицом на восток и как можно яснее представьте себе человека, с которым хотите наладить отношения. Чтобы избавиться от сухого кашля, нужно приготовить специальную мазь: взять большую луковицу, натереть её на тёрке и смешать с гусиным салом. Она похожа на большую луковицу из жёлтого металла на четырёх колёсах. Приготовьте заправку из 1/4 большой луковицы, зубчика чеснока, моркови, сельдерея, петрушки, базилика и поставьте на огонь, посолив и поперчив. Я поднял её и, проверив карманы, из одного достал большую луковицу; здесь же лежала красноармейская звезда! Сверху кладут 2 — 3 кольца от больших луковиц. В холодный отвар нарезать большую луковицу репчатого лука, настоять в плотно закрытой посуде 12 часов, периодически встряхивая содержимое, процедить. Для фарша: 500 г говядины, 500 г свинины (с жирком), 300 г тыквы, 1 большая луковица, соль и перец по вкусу. Для получения 1 литра соуса очень тонко порезать большую луковицу, поджарить лук на растительном масле до золотистого цвета на сильном огне, потом добавить 750 грамм очищенных, тонко нарезанных, размятых томатов, чеснок, соль, перец, немного сахара, если томаты кислые. Продукты на 1 порцию: 1 большая луковица, 1 бульонный кубик, 1/4 корня петрушки, 1/2 сладкого перца, 1/8 небольшого кочана капусты, 1 свежий помидор, 1 морковь, смесь приправ. Состав: 2 большие луковицы; 1 солёный огурец; 1 столовая ложка лимонного сока; 3 столовые ложки подсолнечного масла; 0, 5 чайной ложки горчицы; 1 чайная ложка сахара. Пока фасоль варится, приготовьте заправку: мелко порубите 1/4 большой луковицы, 2 зубчика чеснока, 2 корешка сельдерея длиной с ладонь, несколько веточек петрушки и всё это поставьте обжаривать в указанном количестве оливкового масла. На 4 порции вам понадобится: 2 крупных картофелины, стакан чечевицы, половинка большой луковицы, морковка, 2 бульонных кубика, 2 столовые ложки растительного масла, 2 лавровых листа, литр воды. Другой вариант: 1 большую луковицу натереть на тёрке или мелко нарезать, засыпать 1 стаканом сахарного песка, настаивать в течение 3 суток в прохладном месте, принимать по 1 ст. Потом всё кладёте слоями: режете 1 большую луковицу, кладёте в горшок, сверху устраиваете 1 порезанную морковку, помидор и часть мяса, затем снова лук, морковь, помидор, мясо, лук, морковь, помидор, мясо… Самый последний слой должен состоять из овощей.комиксы, гиф анимация, видео, лучший интеллектуальный юмор.
Внезапный Книжный Реактор. Потому что чем еще может заниматься успешный молодой человек субботним вечером (воскресным утром лол)
Или не гробить себе глаза и скачать весь сборник рассказов этого замечательного автора в fb2 себе на читалку например здесь :http://booksbest.org/knigi/12-shekli-robert-obmen-razumov
Роберт Шекли : «Из Луковицы в Морковь»
Вы, конечно, помните того задиру, чтошвырял песком в 97-фунтового хиляка? А ведь, несмотря на притязания ЧарльзаАтласа, проблема слабого так и не была решена. Настоящий задира любит швырятьпеском в людей; в этом он черпает глубокое удовлетворение. И что с того, что вывесите 240 фунтов (каменные мускулы и стальные нервы) и мудры, какСоломон, – все равно вам придется выбирать песок оскорбления из глаз и,вероятно, только разводить руками.
Такдумал Говард Кордл – милый, приятный человек, которого все всегда оттирали изадевали. Он молча переживал, когда другие становились впереди него в очередь,садились в остановленное им такси и уводили знакомых девушек.
Главное,люди, казалось, сами стремились к подобным поступкам, искали, как бы насолитьсвоему ближнему.
Кордлне понимал, почему так должно быть, и терялся в догадках. Но в один прекрасныйлетний день, когда он путешествовал по Северной Испании, явился ему богТот-Гермес и нашептал слова прозрения:
– Слушай, крошка, клади в варево морковь, а томясо не протушится.
– Морковь?
– Я говорю о тех типах, которые не дают тебежить, – объяснил Тот-Гермес. – Они должны так поступать, потому чтоони – морковь, а морковь именно такая и есть.
– Если они – морковь, – произнес Кордл,начиная постигать тайный смысл, – тогда я. .
– Ты – маленькая, жемчужно-белая луковичка.
– Да. Боже мой, да! – вскричал Кордл,пораженный слепящим светом истины.
– И, естественно, ты и все остальныежемчужно-белые луковицы считаете морковь весьма неприятным явлением, некоейбесформенной оранжевой луковицей, в то время как морковь принимает вас зауродливую круглую белую морковь. На самом же деле…
– Да, да, продолжай! – в экстазе воскликнулКордл.
– В действительности же, – объявилТот-Гермес, – для каждого есть свое место в Похлебке.
– Конечно! Я понимаю, я понимаю, я понимаю!
– Хочешь порадоваться милой невинной белойлуковичкой, найди ненавистную оранжевую морковь. Иначе будет не Похлебка, аэтакая… э… если так можно выразиться…
– Бульон! – восторженно подсказал Кордл.
– Ты, парень, кумекаешь на пять, – одобрилТот-Гермес.
– Бульон, – повторил Кордл. – Теперь яясно вижу: нежный луковый суп – это наше представление о рае, в то время какогненный морковный отвар олицетворяет ад. Все сходится!
– Ом мани падме хум, – благословил Тот-Гермес.
– Но куда идет зеленый горошек? Что с мясом?
– Не хватайся за метафоры, – посоветовалТот-Гермес. – Давай лучше выпьем. Фирменный напиток!
– Но специи, куда же специи? – не унималсяКордл, сделав изрядный глоток из ржавой походной фляги.
– Крошка, ты задаешь вопросы, ответить на которыеможно лишь масону тринадцатой ступени в форме и белых сандалиях. Так что…Помни только, что все идет в Похлебку.
– В Похлебку, – пробормотал Кордл, облизываягубы.
– Эй! – заметил Тот-Гермес. – Мы ужедобрались до Коруньи. Я здесь сойду.
Кордлостановил свою взятую напрокат машину у обочины дороги. Тот-Гермес подхватил сзаднего сиденья рюкзак и вышел:
– Спасибо, что подбросил, приятель.
– Да что там… Спасибо за вино. Кстати, какой ономарки? С ним можно антилопу уговорить купить галстук, Землю превратить изприплюснутого сфероида в усеченную пирамиду… О чем это я говорю?
– Ничего, ерунда. Пожалуй, тебе лучше прилечь.
– Когда боги приказывают, смертные повинуются, –нараспев проговорил Кордл и покорно улегся на переднем сиденье. Тот-Гермессклонился над ним; золотом отливала его борода, деревья на заднем плане венцомобрамляли голову.
– Как ты себя чувствуешь?
– Никогда в жизни мне не было так хорошо.
– Ну тогда привет.
ИТот-Гермес ушел в садящееся солнце. Кордл же с закрытыми глазами погрузился врешение философских проблем, испокон веков ставивших в тупик величайшихмыслителей. Он был несколько изумлен, с какой простотой и доступностьюоткрывались ему тайны.
Наконецон заснул и проснулся через шесть часов. Он забыл все решения, все гениальныедогадки. Это было непостижимо. Как можно утерять ключи от Вселенной?.. Нонепоправимое свершилось, рай потерян навсегда.
ЗатоКордл помнил о моркови и луковицах и помнил о Похлебке. Будь в его властивыбирать, какое из гениальных решений запомнить, вряд ли бы он выбрал это. Ноувы. И Кордл понял, что в игре внутренних озарений нужно довольствоваться тем,что есть.
Наследующий день с массой приключений он добрался до Сантандера и решил написатьвсем друзьям остроумные письма и, возможно, даже попробовать свои силы вдорожном скетче. Для этого потребовалась пишущая машинка. Портье в гостиниценаправил его в контору по прокату машинок. Там сидел клерк, превосходновладеющий английским.
– Вы сдаете по дням? – спросил Кордл.
– Почему же нет? – отозвался клерк. У негобыли маслянистые черные волосы и тонкий аристократический нос.
– Сколько за эту? – поинтересовался Кордл,указывая на портативную модель «Эрики» тридцатилетней давности.
– Семьдесят песет в день, то есть один доллар.Обычно.
– А разве мой случай не обычный?
– Разумеется, нет. Вы иностранец, и проездом. Вамэто будет стоить сто восемьдесят песет в день.
– Ну хорошо, – согласился Кордл, доставаябумажник. – На три дня, пожалуйста.
– Попрошу у вас еще паспорт и пятьдесят долларов взалог.
Кордлпопытался обратить все в шутку:
– Да мне бы просто попечатать, я не собираюсьжениться на ней.
Клеркпожал плечами.
– Послушайте, мой паспорт в гостинице у портье.Может, возьмете водительские права?
– Конечно, нет! У меня должен быть паспорт – наслучай, если вы вздумаете скрыться.
– Но почему и паспорт, и залог? – недоумевалКордл, чувствуя определенную неловкость. – Машинка-то не стоит и двадцатидолларов.
– Вы, очевидно, эксперт, специалист по рыночнымценам в Испании на подержанные немецкие пишущие машинки?
– Нет, однако…
– Тогда позвольте, сэр, вести дело, как я считаюнужным. Кроме того, мне необходимо знать, как вы собираетесь использоватьаппарат.
Сложиласьодна из тех нелепых заграничных ситуаций, в которую может попасть каждый.Требования клерка были абсурдны, а манера держаться оскорбительна. Кордл ужерешил коротко кивнуть, повернуться на каблуках и выйти, но тут вспомнил оморкови и луковицах. Ему явилась Похлебка, и внезапно в голову пришла мысль,что он может быть любым овощем, каким только пожелает.
Онповернулся к клерку. Он тонко улыбнулся. Он сказал:
– Хотите знать, как я собираюсь использоватьмашинку?
– Непременно.
– Ладно, – махнул Кордл. – Признаюсьчестно, я собрался засунуть ее в нос.
Клерквыпучил глаза.
– Это чрезвычайно удачный метод провозаконтрабанды, – продолжал Кордл. – Также я собирался всучить вамкраденый паспорт и фальшивые деньги. В Италии я продал бы машинку за десятьтысяч долларов.
– Сэр, – промолвил клерк, – вы, кажется,недовольны.
– Слабо сказано, дружище. Я передумал насчетмашинки. Но позвольте сделать комплимент по поводу вашего английского.
– Я специально занимался, – гордо заявилклерк.
– Это заметно. Несмотря на слабость в «р-р», выразговариваете как венецианский гондольер с надтреснутым нёбом. Наилучшиепожелания вашему уважаемому семейству. А теперь я удаляюсь, и вы спокойноможете давить свои прыщи.
Вспоминаяэту сцену позже, Кордл пришел к выводу, что для первого раза он неплоховыступил в роли моркови. Правда, финал несколько наигран, но по существуубедителен.
Важноуже само по себе то, что он сделал это. И теперь, в тиши гостиничного номера,мог заниматься не презрительным самобичеванием, а наслаждаться фактом, что сампоставил кого-то в неудобное положение.
Онсделал это! Он превратился из луковицы в морковь!
Ноэтична ли его позиция? По-видимому, клерк не мог быть иным, являясь продуктомсочетания генов, жертвой среды и воспитания…
Кордлостановил себя. Он заметил, что занимается типично луковичным самокопанием. Аведь теперь ему известно: должны существовать и луковица, и морковь, иначе несваришь Похлебки.
Иеще он знал, что человек может стать любым овощем по своему выбору: и забавноймаленькой зеленой горошиной, и долькой чеснока. Человек волен занять любуюпозицию между луковичничеством и морковщиной.
Надэтим стоит хорошенько поразмыслить, отметил Кордл. Однако продолжил своепутешествие.
Следующийслучай произошел в Ницце, в уютном ресторанчике на авеню Диабль Блюс. Там былочетверо официантов, один из которых в точности походил на Жана-Поля Бельмондо,вплоть до сигареты, свисавшей с нижней губы. Остальные в точности походили наспившихся жуликов мелкого пошиба. В зале сидели несколько скандинавов, дряблыйфранцуз в берете и три девушки-англичанки.
Кордл,объясняющийся по-французски ясно, хотя и несколько лаконично, попросил уБельмондо десятифранковый обед, меню которого было выставлено в витрине.
Официантокинул его презрительным взглядом.
– На сегодня кончился, – изрек он и вручилКордлу меню тридцатифранкового обеда.
Всвоем старом воплощении Кордл покорно принял бы судьбу и стал заказывать. Илибы поднялся, дрожа от возмущения, и покинул ресторан, опрокинув по пути стул.
Носейчас…
– Очевидно, вы не поняли меня, – произнесКордл. – Французский закон гласит, что вы обязаны обслуживать согласновсем утвержденным меню, выставленным в витрине.
– Мосье адвокат? – осведомился официант,нагло уперев руки в боки.
– Нет. Мосье устраивает неприятности, –предупредил Кордл.
– Тогда пусть мосье попробует, – процедилофициант. Его глаза превратились в щелки.
– О’кей, – сказал Кордл.
Итут в ресторан вошла престарелая чета. На мужчине был двубортный синий вполоску костюм. На женщине – платье в горошек.
– Простите, вы не англичане? – обратился кним Кордл.
Несколькоудивленный, мужчина слегка наклонил голову.
– Советую вам не принимать здесь пищу. Я –представитель ЮНЕСКО, инспектор по питанию. Шеф-повар явно не мыл рук снезапамятных времен. Мы еще не сделали проверку на тиф, но есть все основаниядля подозрений. Как только прибудут мои ассистенты с необходимымоборудованием…
Вресторане воцарилась мертвая тишина.
– Пожалуй, вареное яйцо можно съесть, –смилостивился наконец Кордл.
Престарелыймужчина, очевидно, не поверил этому.
– Пойдем, Милдред, – позвал он, и четаудалилась.
– Вот уходят шестьдесят франков плюс пятьпроцентов чаевых, – холодно констатировал Кордл.
– Немедленно убирайтесь! – зарычал официант.
– Мне здесь нравится, – объявил Кордл,скрещивая руки на груди. – Обстановка, интим…
– Сидеть, не заказывая, не разрешается.
– Я буду заказывать. Из десятифранкового меню.
Официантыпереглянулись, в унисон кивнули и стали приближаться военной фалангой. Кордлвоззвал к остальным обедающим:
– Попрошу всех быть свидетелями! Эти людисобираются напасть на меня вчетвером против одного, нарушая французскуюзаконность и универсальную человеческую этику лишь потому, что я желаю заказатьиз десятифранкового меню, ложно разрекламированного!
Этобыла длинная речь, но в данном случае высокопарность не вредила. Кордл повторилее на английском.
Англичанкиразинули рты. Старый француз продолжал есть суп. Скандинавы угрюмо кивнули иначали снимать пиджаки.
Официантыснова засовещались. Тот, что походил на Бельмондо, сказал:
– Мосье, вы заставляете нас обратиться в полицию.
– Что ж, это избавит меня от беспокойства вызыватьее самому, – многозначительно произнес Кордл.
– Мосье, безусловно, не желает провести свойотпуск в суде?
– Мосье именно так проводит большинство своихотпусков, – заверил Кордл.
Официантыопять в замешательстве сбились в кучу. Затем Бельмондо подошел стридцатифранковым меню.
– Обед будет стоить мосье десять франков.Очевидно, это все, что есть у мосье.
Кордлпропустил выпад мимо ушей.
– Принесите мне луковый суп, зеленый салат и мясопо-бургундски.
Покаофициант отсутствовал, Кордл умеренно громким голосом напевал «ВальсирующуюМатильду». Он подозревал, что это может ускорить обслуживание.
Заказприбыл, когда он во второй раз добрался до «Ты не застанешь меня в живых».Кордл придвинул к себе суп, посерьезнел и взял ложку.
Этобыл напряженный момент. Все посетители оторвались от еды. Кордл наклонилсявперед и деликатно втянул носом запах.
– Чего-то здесь не хватает, – громко объявилон.
Нахмурившись,Кордл вылил луковый суп в мясо по-бургундски, принюхался, покачал головой инакрошил в месиво пол-ломтика хлеба. Снова принюхался, добавил салата и обильнопосолил.
– Нет, – сказал он, поджав губы. – Не пойдет.
Ивывернул содержимое тарелки на стол. Акт, сравнимый разве что с осквернениемМоны Лизы. Все застыли.
Неторопливо,но не давая ошеломленным официантам время опомниться, Кордл встал и бросил вэту кашу десять франков. У двери он обернулся.
– Мои комплименты повару, место которому не здесь,а у бетономешалки. А это, друзья, для вас.
Ишвырнул на пол свой мятый носовой платок.
Какматадор после серии блестящих пассов поворачивает тыл к разъяренному быку, таквыходил Кордл. По каким-то неведомым причинам официанты не ринулись вслед заним и не вздернули его на ближайшем фонаре. Кордл прошел десять или пятнадцатькварталов, наугад сворачивая направо и налево. Он дошел до Променад Англяйс исел на скамейку. Его рубашка была влажной от пота.
– Но я сделал это! – воскликнул он. – Явел себя невыносимо гадко и вышел сухим из воды!
Теперьон воистину понял, почему морковь поступает таким образом. Боже всемогущий нанебесах, что за радость, что за блаженство!
Послеэтого Кордл вернулся к своей обычной мягкой манере поведения и оставался такимдо второго дня пребывания в Риме. Он и семь других водителей выстроились в рядперед светофором на Корсо Витторио-Эммануила. Сзади стояло еще двадцать машин.Водители не выключали моторы, склонясь над рулем и мечтая о Ла-Манше. Все,кроме Кордла, упивающегося дивной архитектурой Рима.
Светпеременился. Водители вдавили акселераторы, как будто сами хотели помочьраскрутиться колесам маломощных «Фиатов», снашивая сцепления и нервы. Все,кроме Кордла, который казался единственным в Риме человеком, не стремившимсявыиграть гонки или успеть на свидание. Без спешки, но и без промедления, онзавел двигатель и выжал сцепление, потеряв две секунды.
Водительсзади отчаянно засигналил.
Кордлулыбнулся – тайной, нехорошей улыбкой. Он поставил машину на ручной тормоз ивылез.
– Да? – сказал Кордл по-французски, ленивымшагом добредя до побелевшего от ярости водителя. – Что-нибудь случилось?
– Нет-нет, ничего, – ответил тотпо-французски – его первая ошибка. – Я просто хотел, чтобы вы ехали, ну,двигались!
– Но я как раз собирался это сделать, –резонно указал Кордл.
– Хорошо! Все в порядке!
– Нет, не все, – мрачно сообщил Кордл. –Мне кажется, я заслуживаю лучшего объяснения, почему вы мне засигналили.
Нервныйводитель – миланский бизнесмен, направлявшийся на отдых с женой и четырьмядетьми, опрометчиво ответил:
– Дорогой сэр, вы слишком медлили, вы задерживалинас всех.
– Задерживал? – переспросил Кордл. – Выдали гудок через две секунды после перемены света. Это называется промедлением?
– Прошло гораздо больше двух секунд, –пытался спорить миланец.
Движениетем временем застопорилось уже до Неаполя. Собралась десятитысячная толпа. ВВитербо и Генуе соединения карабинеров были приведены в состояние боевойготовности.
– Это неправда, – опроверг Кордл. – Уменя есть свидетели. – Он махнул в сторону толпы, которая восторженновзревела. – Я приглашу их в суд. Вам должно быть известно, что вы нарушилизакон, засигналив в пределах города при явно не экстренных обстоятельствах.
Миланскийбизнесмен посмотрел на толпу, уже раздувшуюся до пятидесяти тысяч. «Божемилосердный, – думал он, – пошли потоп и поглоти этого сумасшедшегофранцуза!»
Надголовами просвистели реактивные чудовища Шестого флота, надеющегосяпредотвратить ожидаемый переворот.
Собственнаяжена миланского бизнесмена оскорбительно кричала на него: сегодня он разобьетее слабое сердце и отправит по почте ее матери, чтобы доконать и ту.
Чтобыло делать? В Милане этот француз давно бы уже сложил голову. Но Рим – южныйгород, непредсказуемое и опасное место.
– Хорошо, – сдался водитель. – Подачасигнала была, возможно, излишней.
– Я настаиваю на полном извинении, –потребовал Кордл.
ВФорджи, Бриндизи, Бари отключили водоснабжение. Швейцария закрыла границу иприготовилась к взрыву железнодорожных туннелей.
– Извините! – закричал миланскийбизнесмен. – Я сожалею, что спровоцировал вас, и еще больше сожалею, чтовообще родился на свет! А теперь, может быть, вы уйдете и дадите мне умеретьспокойно?!
– Я принимаю ваше извинение, – сказалКордл. – Надеюсь, вы на меня не в обиде?
Онпобрел к своей машине, тихонько напевая, и уехал.
Мир,висевший на волоске, был спасен.
Кордлдоехал до арки Тита, остановил автомобиль и под звуки тысяч труб прошел подней. Он заслужил свой триумф в не меньшей степени, чем сам Цезарь.
Боже,упивался он, я был отвратителен!
Влондонском Тауэре, в Воротах Предателя, Кордл наступил на ногу молодой девушке.Это послужило началом знакомства. Девушку звали Мэвис. Уроженка Шорт-Хилс (штатНью-Джерси), с великолепными длинными темными волосами, она была стройной,милой, умной, энергичной и обладала чувством юмора. Ее маленькие недостатки неиграют никакой роли в нашей истории. Кордл угостил ее чашечкой кофе. Остатокнедели они провели вместе.
Кажется,она вскружила мне голову, сказал себе Кордл на седьмой день. И тут же понял,что выразился неточно. Он был страстно и безнадежно влюблен.
Ночто чувствовала Мэвис? Недовольства его обществом она не обнаруживала.
Втот день Кордл и Мэвис отправились в резиденцию маршала Гордона на выставкувизантийской миниатюры. Увлечение Мэвис византийской миниатюрой казалось тогдавполне невинным. Коллекция была частной, но Мэвис с большим трудом раздобылаприглашения.
Ониподошли к дому и позвонили. Дверь открыл дворецкий в парадной вечерней форме.Они предъявили приглашения. Взгляд дворецкого и его приподнятая бровьнедвусмысленно показали, что их приглашения относятся к разряду второсортных,предназначенных для простых смертных, а не к гравированным атласным шедеврам,преподносимым таким людям, как Пабло Пикассо, Джекки Онассис, Норман Мейлер, идругим движителям и сотрясателям мира.
Дворецкийпроговорил:
– Ах да…
Еголицо сморщилось, как у человека, к которому неожиданно зашел Тамерлан с полкомЗолотой Орды.
– Миниатюры, – напомнил ему Кордл.
– Да, конечно… Но боюсь, сэр, что сюда недопускают без вечернего платья и галстука.
Стоялдушный августовский день, и на Кордле была спортивная рубашка.
– Я не ослышался? Вечернее платье и галстук?
– Таковы правила.
– Неужели один раз нельзя сделать исключение? –попросила Мэвис.
Дворецкийпокачал головой.
– Мы должны придерживаться правил, мисс. Иначе…
Оноставил фразу неоконченной, но его презрение к вульгарному сословию меднойплитой зависло в воздухе.
– Безусловно, – приятно улыбаясь, заговорилКордл. – Итак, вечернее платье и галстук? Пожалуй, мы это устроим.
Мэвисположила руку на его плечо.
– Пойдем, Говард. Побываем здесь как-нибудь вдругой раз.
– Чепуха, дорогая. Если бы ты одолжила мне свойплащ…
Онснял с Мэвис белый дождевик и напялил на себя, разрывая его по шву.
– Ну, приятель, мы пошли, – добродушно сказалон дворецкому.
– Боюсь, что нет, – произнес тот голосом, откоторого завяли бы артишоки. – В любом случае остается еще галстук.
Кордлждал этого. Он извлек свой потный полотняный носовой платок и завязал вокругшеи.
– Вы довольны? – ухмыльнулся он.
– Говард! Идем!
– Мне кажется, сэр, что это не…
– Что «не»?
– Это не совсем то, что подразумевается подвечерним платьем и галстуком.
– Вы хотите сказать мне, – начал Кордлпронзительно неприятным голосом, – что вы такой же специалист по мужскойодежде, как и по открыванию дверей?
– Конечно, нет! Но этот импровизированный наряд…
– При чем тут «импровизированный»? Вы считаете,что к вашему осмотру надо готовиться три дня?
– Вы надели женский плащ и грязный носовойплаток, – упрямился дворецкий. – Мне кажется, больше не о чемразговаривать.
Онсобирался закрыть дверь, но Кордл быстро произнес:
– Только сделай это, милашка, и я привлеку тебя заклевету и поношение личности. Это серьезные обвинения, у меня есть свидетели.
Кордлуже собрал маленькую, но заинтересованную толпу.
– Это становится нелепым, – молвил дворецкий,пытаясь выиграть время. – Я вызову..
– Говард! – закричала Мэвис.
Онстряхнул ее руку и яростным взглядом заставил дворецкого замолчать.
– Я мексиканец, хотя, возможно, мое прекрасноезнание английского обмануло вас. У меня на родине мужчина скорее перережет себегорло, чем оставит такое оскорбление неотомщенным. Вы сказали, женский плащ?Hombre, когда я надеваю его, он становится мужским. Или вы намекаете, что я –как это у вас там… – гомосексуалист?!
Толпа,ставшая менее скромной, одобрительно зашумела. Дворецкого не любит никто, кромехозяина.
– Я не имел в виду ничего подобного, – слабозапротестовал дворецкий.
– В таком случае это мужской плащ?
– Как вам будет угодно, сэр.
– Неудовлетворительно. Значит, вы не отказываетесьот вашей грязной инсинуации? Я иду за полицейским.
– Погодите! Зачем так спешить?! – возопилдворецкий. – Он побелел, его руки дрожали. – Ваш плащ – мужской плащ,сэр.
– А как насчет моего галстука?
Дворецкийгромко засопел, издал гортанный звук и сделал последнюю попытку остановитькровожадных пеонов.
– Но, сэр, галстук явно…
– То, что я ношу вокруг шеи, – холодноотчеканил Кордл, – становится тем, что имелось в виду. А если бы я обвязалвокруг горла кусок цветного шелка, вы что, назвали бы его бюстгальтером?Полотно – подходящий материал для галстука. Функция определяет терминологию, нетак ли? Если я приеду на работу на корове, никто не скажет, что я оседлалбифштекс. Или вы находите логическую неувязку в моих аргументах?
– Боюсь, что я не совсем понимаю…
– Так как же вы осмеливаетесь судить?
Толпавосторженно взревела.
– Сэр! – воскликнул поверженныйдворецкий. – Молю вас…
– Итак, – с удовлетворением констатировалКордл, – у меня есть верхнее платье, галстук и приглашение. Может, высогласитесь быть нашим гидом и покажете византийские миниатюры?
Дворецкийраспахнул дверь перед Панчо Вилья и его татуированными ордами. Последнийбастион цивилизации пал менее чем за час. Волки завыли на берегах Темзы,босоногая армия Морелоса ворвалась в Британский музей, и на Европу опустиласьночь.
Кордли Мэвис обозревали коллекцию в молчании. Они не перекинулись и словом, пока неостались наедине в Риджентс-парке.
– Послушай, Мэвис… – начал Кордл.
– Нет, это ты послушай! – перебилаона. – Ты был ужасен! Ты был невыносим! Ты был. . Я не могу найтидостаточно грязного слова для тебя! Мне никогда не приходило в голову, что тыиз тех садистов, что получают удовольствие от унижения людей!
– Но, Мэвис, ты слышала, как он обращался со мной,его тон…
– Он глупый, выживший из ума старикашка, –сказала Мэвис. – Таким я тебя не считала.
– Он заявил…
– Не имеет значения. Главное – ты наслаждалсясобой!
– Ну хорошо, пожалуй, ты права, – согласилсяКордл. – Но я объясню.
– Не мне. Все. Пожалуйста, уходи, Говард. Навсегда.
Будущаямать его двоих детей стала уходить из его жизни. Кордл поспешил за ней.
– Мэвис!
– Я позову полицейского, Говард, честное слово,позову!
– Мэвис, я люблю тебя!
Она,вероятно, слышала его, но продолжала идти. Это была милая девушка иопределенно, неизменяемо – луковица.
Кордлтак и не сумел рассказать Мэвис о Похлебке и о необходимости испытатьповедение, прежде чем осуждать его. Он лишь заставил ее поверить, что то былкакой-то шок, случай, совершенно немыслимый, и… рядом с ней… такое никогдане повторится.
Сейчасони женаты, растят девочку и мальчика, живут в собственном доме в Нью-Джерси ивполне счастливы. Кордла оттирают и задевают чиновники, официанты и прислуга.
Но…
Кордлрегулярно отдыхает в одиночку. В прошлом голу он сделал себе имя в Гонолулу. Вэтом – он едет в Буэнос-Айрес.